Куда отправить видео с нарушением: Съемки нарушений ПДД можно будет направлять в ГАИ через портал госуслуг

Сайт, куда можно отправить видео нарушений ПДД • Автострада

Реклама

 1 января 2021 года ГУБДД принимало записи нарушений, сделанные исключительно на автомобильные видеорегистраторы. Но теперь можно прикреплять видеозаписи с любых устройств видеосъемки, включая камеры видеонаблюдения и мобильные телефоны.

С начала 2021 года принимаются видеозаписи с выбросом мусора из автомобиля.

По присланным видеозаписям инспекторы ГАИ оформят протокол, а автор видео получит вознаграждение в размере 5% от минимальной зарплаты. Сейчас это 12 250 сумов.

Реклама

Вознаграждение будет перечисляться по факту оплаты штрафа нарушителем.

По данным сайта, на сегодня в качестве вознаграждения выплачен 2 миллиарда 700 миллионов сумов.

Адрес сайта для отправки видео: https://dyhxx.ejarima.uz/

В заявлении можно отправлять только видео файл снятый с помощью установленного в автомобиле видеорегистратора.

Видеозаписи должны удовлетворять следующим условиям и требованиям:

• Разрешение видео файла должно быть не меньше 720×480 пикселей
• Видеозаписи принимаются не позднее 3-х дней со дня фиксации нарушения
• Видеозаписи принимаются только с видеорегистратора
• Видеозаписи принимаются продолжительностью не более 120 секунд
• На видеозаписи должны присутствовать дата и время, включая секунды

 

Каковы требования к видеозаписи

Срок — три дня. Видеозапись должна быть отправлена не позднее трёх дней с момента фиксации нарушения ПДД. Она должна содержать точную дату и время съемки.

Явно зафиксированное нарушение. На видео должны быть видны и чётко различимы совершенное нарушение, марка и государственный номер транспортного средства.

Длительность — до двух минут. В систему можно загрузить видеозапись длительностью до 120 секунд. Более длинную запись можно обрезать. Вносить любые другие изменения в видео категорически запрещено.

Хорошая картинка. Минимально допустимое разрешение — 720×480 пикселей. Чем больше разрешение картинки, тем лучше. Предпочтительный формат файла — MP4.

Два видео при нарушении правил стоянки.

Если вы хотите отправить заявление, в котором зафиксировано нарушение правил остановки и стоянки автомобилей, то необходимо загрузить два видеофайла — второе видео должно быть снято, как минимум, через 10 минут.

Вознаграждение можно получить в следующем виде:

• пополнить свой баланс у мобильного оператора. Корпоративные номера не принимаются;
• перевести на свою сумовую карту Uzcard. Срок действия карты не должен истекать в ближайшие два месяца;
• перечислить на банковский расчетный счёт юридического лица;
• сделать благотворительное пожертвование в один из пяти фондов. Выбор пожертвования будет показан нарушителю;
• отказаться от вознаграждения и оставить деньги в системе. Факт отказа будет показан нарушителю.

Однако, записи должны быть только с видеорегистраторов не позднее чем по прошествии 3 дней со дня фиксации.

Каждому лицу, отправившему зафиксированное нарушение ПДД, перечисляется вознаграждение в размере 5% от БРВ (11 150 сумов) за счет суммы штрафа, взысканной с нарушителя.

Куда и как отправить видео с нарушением ПДД?

Все законопослушные граждане и автолюбители невольно становятся участниками дорожных происшествий. Чтобы не оставаться в стороне, необходимо все нарушения правил дорожного движения фиксировать на телефон или видеорегистратор. И тут возникает вопрос — куда это видео (фото) отослать?

Куда отправить видео с нарушением ПДД?

Обращение в органы ГИБДД можно сделать следующим образом:

1. Пойти в ближайший отдел полиции и написать заявление о правонарушении.
2. Написать заявление и отправить по почте.
3. Передать заявление о правонарушении через Интернет в электронной форме.

Пункт один и пункт два предусматривают заполнение ряда документов на бумажных носителях. Кроме написанного заявления о зафиксированном правонарушении, нужно передать в отдел ГИБДД записанное на диске или флэш накопителе фото или видео.

Все фото и видео, переданные на флэш накопителе или диске, назад владельцу не возвращают, так как они являются вещественными доказательствами!

Следовательно, нужно пойти в ближайший отдел ГИБДД и заполнить ряд документов:

• Заявление о факте нарушения ПДД
• Предоставить видео с регистратора, или фото-доказательства.

Так же можно все эти документы отправить по почте. Все заявки и сообщения о нарушениях правил дорожного движения регистрируются автоматически и рассматриваются инспекторами ГИБДД в течение месяца.

Как сообщить о нарушении ПДД онлайн?

 

Как можно передать доказательства в ГИБДД?

Существует сразу несколько способов обращения к соответствующим органам в том случае, если вам удалось зафиксировать нарушение. Из них можно выбрать наиболее удобный и доступный:

• личная встреча с сотрудниками автоинспекции. В ходе этой встречи необходимо заполнить форму заявления, а также предоставить доказательства на электронном носителе. Наиболее эффективным будет обращение в тот участок, который расположен наиболее близко к месту совершения происшествия;
• отправление доказательств по почте. Для этого необходимо узнать её реквизиты, которые можно увидеть на сайте автоинспекции. Однако стоит учитывать, что после этого отправителя могут попросить явиться в участок для заполнения формы;
• жалоба через сайт. Наиболее удобным способом является обращение онлайн.

 

 

Как отправить видео в ГИБДД с нарушением

Для тех, кто не хочет напрямую взаимодействовать с сотрудниками автоинспекции, расскажем подробно, как именно можно отправить материалы с помощью Интернета.

1. Зайдя на портал ГИБДД, пользователь для начала должен выбрать функцию «Направление обращения»;
2. Далее необходимо ознакомиться со всеми правилами и подтвердить это, поставив внизу «галочку» в пункте «С информацией ознакомлен»;
3. Следующим пунктом идёт заполнение анкеты, где в первую очередь нужно выбрать территорию, на которой случилось происшествие, и подразделение, в которое будет направлена жалоба. При желании можно даже указать конкретного сотрудника;
4. Далее следует заполнить личные данные заявителя, указав фамилию, имя, отчество, а также данные для обратной связи, к примеру, электронную почту или телефон;
5. В графе «Текст обращения» нужно наиболее чётко и развёрнуто описать, что произошло, обязательно указав адрес, конкретное время, а также марку автомобиля и его номер;
6. Заключительным этапом является прикрепление фото- или видео доказательств с помощью кнопки «Прикрепить файл»;
7. Наконец, заполнив поле капчи, можно отравлять заявление, нажав на соответствующую кнопку.

Обычно обращения, отправленные таким способом, рассматриваются не дольше, чем 30 календарных дней, в течение которых идёт выяснение обстоятельств нарушения и его подтверждение. Также необходимо учитывать, что при появлении какой-либо неясности заявитель может быть вызван в участок автоинспекции для повторной дачи показаний и уточнения деталей.

В этом видео Леонид Прохоров покажет последовательность действий при отправлении фото с нарушением ПДД через официальный сайт ГИБДД:

 

В каких случаях заявление не принимают?

При подаче обращения об игнорировании правил ПДД следует знать, что есть ситуации, в которых сотрудники ГИБДД могут отклонить заявление. К таким относятся:

• повторное заявление или полное дублирование информации;
• отсутствие пунктов, необходимых для расследования происшествия, к примеру, адреса или даты происшествия;
• использование грубой и ненормативной лексики при описании произошедшего, переход на неформальный стиль речи;
• отсутствие конкретной жалобы;
• отсутствие нарушения правил дорожного движения.

Одной из наиболее распространённых ошибок также является размещение вместо материалов ссылки на какое-либо фото или видео, которое уже было опубликовано в интернете. В этом случае запрос также может быть отклонён.

 

Можно ли отправить фото нарушителя в ГИБДД анонимно?

На данный момент тем россиянам, которые не хотят раскрывать свою личность при подаче заявления, придётся отказаться от идеи остаться анонимными. Современные законы Российский Федерации запрещают такой способ обращения.

Более того, не следует пытаться их обойти. Широко известны случаи, когда граждане указывали неправильные паспортные данные или неполный почтовый адрес, чтобы избежать раскрытия своего имени. В этих случаях заявление просто не подлежит к рассмотрению, и тогда нарушитель не будет наказан.

Также обращение не будет действительным без подписи заявителя. Не говоря уже о случаях, где для более чёткого выяснения обстоятельств требуется его личное присутствие.

Но есть один действительно «рабочий» способ (видео в конце статьи), советуем воспользоваться им, в случае, если раскрывать свою личность нет никакого желания.

Однако в правительстве уже давно обсуждают возможность предоставления заявления анонимно. Шли разговоры как о разработке специального приложения от ГИБДД, так и об официальном указе или законе, которые позволит не раскрывать свою личность. Но на данный момент никаких официальных сообщений от правительства не поступало, и на такую возможность остаётся только надеяться.

Для тех, кто совсем не хочет обращаться к сотрудникам соответствующих органов, но всё же желает наказать нарушителя, есть возможность загрузить материал в Интернет. Самым популярным сайтом для этого является, конечно же, Ютуб, однако на просторах Интернета есть и множество других сервисов, где очевидцы делятся своими записями.

Также рекомендуется отправить видео в инстаграм-паблик вашего города (страница в соцсети инстаграм), у каждого города есть несколько таких групп, посвященных ДТП и различным инцидентам, происходящим на улицах.

В этом случае есть шанс привлечь внимание общественности и вызвать резонанс, который способен в дальнейшем не только привлечь внимание ГИБДД, но и помочь им в поиске нужного транспортного средства и его водителя, нарушившего ПДД.

Таким образом, существует несколько способов сообщения о нарушении ПДД. И, несмотря на то что порой это является довольно трудозатратным процессом, правительство прилагает все усилия, чтобы максимально его упростить. Возможно, такой способ взаимодействия водителей, пешеходов и специальных органов поможет сделать наши дороги лучше и безопаснее.

 

Видео: отправляем видео с нарушением ПДД анонимно (инструкция)

В данном ролике инспектор Кирилл Романцев покажет, как при помощи сайта frn-pdd.ru можно отправить полностью анонимное видео с нарушение правил дорожного движения:

Видеосвязь | Управление исполнения наказаний

Мы предлагаем видеосвязь в большинстве тюрем для лиц, имеющих право на доступ, с одобренными ими посетителями при соблюдении определенных условий.

На каждый видеозвонок отводится 10 минут. Вызывающие видео абоненты используют собственное устройство и подключение к Интернету или мобильные данные, чтобы присоединиться к видеовстрече.

Подача заявки на видеозвонок

Подходящие для этого лица в тюрьме просят пригласить своих одобренных посетителей. Все стороны должны согласиться с условиями видеозвонка.

Звонящий по видеосвязи получит формы запроса по электронной или обычной почте, завершит запрос видеозвонка (соглашаясь с условиями) и укажет предпочтительное время и день.

Каждая тюрьма решает, в какие дни и время доступны видеозвонки. Персонал поможет участникам видеозвонка выбрать подходящее время, как только их запрос на видеовызов будет принят.

Иногда заключенный может потребовать видеозвонка с кем-то, кто не является утвержденным посетителем. Они могут обсудить это с тюремным персоналом.

Чего ожидать

Если вас пригласили на видеозвонок, вы получите по электронной почте подробную информацию о том, как подключиться к видеозвонку. У emai будет ссылка для открытия на вашем личном устройстве и пароль для присоединения к встрече в назначенное время.

После подключения вы сможете видеть и слышать собеседника на другом конце провода.

Сотрудник исправительного учреждения будет находиться в комнате во время звонка, чтобы помочь и убедиться, что участники соблюдают согласованные условия, точно так же, как они присутствуют при свиданиях в тюрьме.

Видеозвонки должны завершаться через 10 минут, чтобы как можно больше людей могли связаться со своими близкими.

Контрольный список для видеозвонков

Чтобы принять участие в видеозвонке, вы должны:

• быть утвержденным посетителем или быть приглашенным
• иметь смартфон или устройство и интернет-браузер (Google Chrome для Android и Windows и Safari для Apple)
• имеют подключение к Интернету или тарифный план для передачи данных
• соглашаются и соблюдают условия видеозвонка
• обеспечивают идентификацию во время видеозвонка.

Все присутствующие в комнате для видеозвонка должны быть зарезервированы для разговора. Например, партнер и дети или двое родителей.

Обратите внимание, что для видеозвонков используется больше данных, чем для обычных аудиовызовов.

Условия видеозвонка

Все участники должны согласиться соблюдать условия видеозвонка.

Персонал может немедленно завершить любой вызов, если участники нарушат условия.

Условия видеовызова

Вы не можете записывать или фотографировать вызов каким-либо образом.Если вы это сделаете, звонок будет немедленно прекращен и может привести к судебному преследованию в суде в соответствии с разделом 141 (1) (f) Закона об исправительных учреждениях.

По крайней мере, один сотрудник исправительных учреждений будет постоянно находиться в комнате.

Никто другой не должен присутствовать на видеовстрече, если только они не были забронированы для того же видеозвонка с того же адреса. Вам нужно будет находиться в уединенном месте.

Продолжительность звонка — до 10 минут.

Участники должны вести себя соответствующим образом, как и при физическом посещении.

Звонок может быть прекращен, если кто-либо ведет себя таким образом, который:

• причиняет вред, угрожает или запугивает любое лицо, или
• угрожает или нарушает безопасность или порядок в тюрьме, или
• непристойно или
• , если видеозвонок или заключенный не соблюдает Закон об исправительных учреждениях 2004 г. или Положения об исправительных учреждениях 2005 г., любое правило или любой законный приказ, отданный офицером.

Сотруднику отдела исправительных учреждений необходимо будет подтвердить вашу личность перед тем, как позвонить.

Вы не можете приглашать других в видеозвонок на других устройствах. Если это произойдет, звонок будет немедленно завершен .

Техническая поддержка и отзывы

Некоторые технологии и приложения для видеосвязи могут быть для вас новыми.

Вы можете загрузить видео-руководство для гостей ReadyCloud в формате PDF, 1,3 МБ.

Если видеозвонок прерывается по техническим причинам, мы попытаемся восстановить соединение, но тюрьмы должны будут соблюдать график видеозвонков.Если ваш звонок не удался или прервался, вам нужно будет перебронировать номер. Пожалуйста, терпите нас, пока мы все привыкаем к технологиям в этой среде.

Отзывы о процессе видеозвонка помогут нам упростить процесс и сделать видеозвонки максимально позитивными.

Если вы хотите поделиться своим мнением о видеозвонке, отправьте электронное письмо на адрес, с которого вы получили приглашение.

NC DPS: Исправительное учреждение Уоррена

Почтовый адрес: Box 728, Norlina, NC 27563
Улица Адрес: 379 Collins Road, Manson, NC 27553
Телефон: 252-456-3400
округ : Warren
Вместимость преступников: 809
Тип помещения: Мужское, среднее и минимальное опекунство

ВОЗОБНОВЛЕНИЕ ВИЗИТАЦИИ ОКТ.

1, 2020

Отдел исправительных учреждений для взрослых и ювенальной юстиции возобновит ограниченные посещения всех тюрем штата с 1 октября 2020 года со значительными ограничениями из-за пандемии. Посещения были приостановлены во всех государственных тюрьмах 16 марта 2020 года, за исключением юридических и пастырских посещений, чтобы предотвратить возможное распространение коронавируса (COVID-19).

Здоровье и безопасность сотрудников и правонарушителей, о которых мы заботимся, являются главными приоритетами Департамента общественной безопасности.Для получения информации о коронавирусе и о том, как защитить себя, посетите веб-сайт Министерства здравоохранения и социальных служб Северной Каролины.

Чтобы узнать, что еще делают тюрьмы для борьбы с коронавирусом, щелкните здесь.

Для получения дополнительной информации о посещении щелкните здесь.

Проезд

Двигайтесь по трассе US 1 North мимо Хендерсона до межштатной автомагистрали 85 North; сверните на выезд 223 (Мэнсон-роуд). Сверните направо и пройдите примерно одну милю. На перекрестке поверните налево, затем почти сразу поверните направо на Коллинз-роуд.Тюрьма расположена примерно в одной миле справа.

Отправка почты нарушителям

Все тюремные учреждения поощряют семью и друзей писать правонарушителям. По соображениям безопасности вся входящая почта проверяется на предмет наличия в ней незаконных или неразрешенных предметов. Также может быть проверена исходящая почта от правонарушителей. Личные письма не будут прочитаны, если у начальника или назначенного им лица нет оснований полагать, что письмо содержит угрозы причинения вреда или преступную деятельность, планы побега или планы нарушения тюремных правил.Если дежурный офицер решит отложить или не доставить письмо нарушителю, ему в письменной форме сообщается причина этого действия.

Входящая почта от юристов, любых служб правовой помощи, оказывающих помощь правонарушителям, а также должностных лиц судов штата и федерального суда должна открываться в присутствии правонарушителя, прежде чем она будет проверена на наличие незаконных или неразрешенных предметов.

В письмах к правонарушителю должен быть указан тюремный идентификационный номер правонарушителя, который часто называют номером OPUS.Письмо должно быть адресовано в таком формате:

Имя преступника и номер OPUS
Название тюрьмы
Улица тюрьмы или номер почтового ящика
Город, штат и почтовый индекс местонахождения тюрьмы

Пример: John Smith # 1234567
Исправительное учреждение Уоррена
Box 728
Norlina, NC 27563

Для получения информации об отправке денег правонарушителям, заказе пакетов для правонарушителей и телефонной системе правонарушителей щелкните здесь.

Обзор

Исправительное учреждение Уоррена — это тюрьма с несколькими заключенными, в которой правонарушители мужского пола содержатся под строгим, средним и минимальным содержанием. Наибольшее количество заключенных составляют преступники средней степени тяжести.

Открытие исправительного учреждения Уоррена в 1997 году позволило объединить пять небольших тюрем в соседних графствах.

18 августа 1997 г. в тюрьму поступило первое содержание под стражей среднего класса C. Однокамерный корпус № 168 открылся 18 мая 1998 г.В августе 1999 года открылись два модульных общежития, в которых содержалось около 88 правонарушителей с минимальным содержанием под стражей. Еще 168 однокамерных корпусов были построены в августе 2004 года.

Завод по производству товаров для исправительных учреждений, производящий мыло и промышленные чистящие средства, был переведен в Уоррен из исправительного учреждения Харнетта. Завод был построен правонарушителями, участвовавшими в программе строительства заключенных, работающими под наблюдением инженеров из Центрального инженерного отдела.

Отдел ювенальной юстиции (DJJ)

DJJ обеспечивает академическое и профессиональное образование, медицинское обслуживание и программы лечения, направленные на борьбу с насильственным, криминогенным и сексуальным поведением, а также с потребностями в злоупотреблении психоактивными веществами и психическом здоровье, сохраняя при этом безопасную и безопасную среду, способствующую обучению.

Молодежи распределяются жилые единицы в зависимости от их возраста, пола и их особых потребностей в лечении. Население в каждой жилой единице ограничено, а уровень укомплектования персоналом гарантирует, что каждая молодежь получит эффективное внимание и реабилитационные программы.

Интегрированная модель лечения поведения составляет основу программ DJJ. Он разработан для уменьшения институционального насилия и преступного поведения в будущем путем обучения антикриминальным взглядам и обучения молодежи личным навыкам, позволяющим лучше управлять своим окружением. Сотрудники DJJ, представляющие все профессиональные дисциплины, работают как одна команда, чтобы оценить уникальные потребности каждой молодежи и разработать индивидуальную программу лечения для их удовлетворения. В сотрудничестве с молодежью команда составляет план случая, в котором используются личные сильные стороны каждого подростка, чтобы обеспечить максимальное лечение в других сферах их жизни и снизить риск повторного совершения преступления.

Реорганизация постепенно передает ответственность за управление всей преданной молодежью, находящейся в Отделе ювенальной юстиции (DJJ), от штата к местным округам. Перераспределение услуг DJJ в графствах в конечном итоге приведет к прекращению деятельности штата в области ювенальной юстиции. DJJ больше не будет принимать новые обязательства после 30 июня 2021 г., за некоторыми исключениями, определенными в SB 823.

SB 92 устанавливает дату закрытия 30 июня 2023 года для всех объектов DJJ.Это основывается на стремлении администрации предоставлять больше лечебных и реабилитационных услуг молодежи, проживающей ближе к дому.

В знак признания последствий, которые окажет закрытие, был создан портал реорганизации DJJ для предоставления полезной информации сотрудникам, семьям и партнерам по сообществу.

Что мне делать, если у моего ребенка на YouTube есть неприемлемое видео?

Несмотря на свои лучшие намерения, иногда дети и подростки размещают на YouTube видео, которые не в их интересах, не в интересах других, демонстрируют преступную деятельность или просто раскрывают слишком много личной информации. Когда происходит подобный инцидент, лучший способ действий — это быстрый и решительный подход.

Ваша цель состоит из трех частей: удалить видео или сделать его личным, удалить или уменьшить ущерб, нанесенный видео, а затем научить вашего ребенка оценивать соответствие и безопасность видео перед их загрузкой.

1. Сделайте видео приватным на YouTube:

Если вас беспокоит только то, что видео содержит слишком много личной информации, чтобы быть общедоступным, у вас есть два варианта: вы можете сделать так, чтобы ваш ребенок сделал его «личным» или «не включенным в список».»Видео, загруженные на YouTube, по умолчанию настроены как« общедоступные », но при загрузке видео и заполнении информации о видео есть раздел под названием« Параметры трансляции и обмена ». Именно в этом разделе находятся варианты для частных и частных видео.

Создание частного видео ограничивает доступ, поэтому только ваш ребенок и до 50 человек, которых они приглашают (обсудите с ними, кого им разрешено приглашать), смогут просматривать видео. Когда видео настроено как личное, оно не отображается на видеоканале вашего ребенка, в результатах поиска или в плейлистах.

Вот как ваш ребенок может сделать свое видео приватным и поделиться им с избранными людьми:

1. Попросите их войти в свою учетную запись YouTube и щелкнуть ссылку «Учетная запись», расположенную (в правом верхнем углу любой страницы).

2. Затем им нужно щелкнуть ссылку «Загруженные видео», щелкнуть, чтобы выбрать видео, которое нужно сделать приватным, а затем щелкнуть кнопку «Редактировать ».

3. В разделе Broadcasting and Sharing Options (в левой части страницы внизу) ваш ребенок увидит параметры конфиденциальности.Если они не видят вариантов, попросите их щелкнуть маленькую черную стрелку / треугольник, чтобы развернуть раздел.

4. Здесь они могут установить для видео значение Private , и они увидят раздел, в котором они могут ввести до 50 имен пользователей YouTube, которые будут иметь доступ к частному видео. (Примечание: зрители должны иметь учетную запись YouTube.)

Создание видео вне списка означает, что только люди, которые знают ссылку на видео, могут просматривать его (например, друзья или родственники, которым вы отправляете ссылку).Видео не в списке не отображаются в результатах поиска YouTube, на канале вашего ребенка или на странице просмотра. Ключевые различия между частными и частными видео:

• Зрителям не нужна учетная запись YouTube для просмотра видео. Любой, кто получит ссылку, может просмотреть ее, что полезно, если вы хотите поделиться ею с людьми, у которых вряд ли будет учетная запись YouTube.

• Нет ограничений на количество людей, которым вы или ваш ребенок можете поделиться ссылкой.Хотя этот пункт имеет явные преимущества, он также означает, что любой, кто получит ссылку, может поделиться ссылкой с другими. Это означает, что видео может быстро распространяться, и вся цель ограничения доступа может быть потеряна.

2. Удалить видео с YouTube

Иногда содержание видео требует, чтобы видео было удалено, а не просто установлено как частное. Только человек, разместивший видео, может удалить видео, но также рассматриваются другие варианты удаления видео.

Если ваш ребенок загрузил видео, он может:

1. Войдите в систему и щелкните его имя пользователя в правом верхнем углу любой страницы YouTube.

2. В раскрывающемся меню щелкните Мои видео

3. Установите флажок рядом с видео, которые они хотят удалить.

4. Затем нажмите кнопку «Действия» вверху страницы и выберите «Удалить» в раскрывающемся меню.

Помните, что как только ваш ребенок или подросток удалит видео, оно станет недоступным для просмотра, но может пройти некоторое время, прежде чем видео и эскизы исчезнут из результатов поиска видео на YouTube.

Если кто-то еще загрузил видео, вы можете:

1. Если вы знаете, кто разместил видео, попросите человека удалить его . Если автор постера является другом вашего ребенка или подростка, это должно быть относительно несложным процессом.Они просто следуют инструкциям выше, чтобы удалить видео. После того, как они отредактировали разделы, которые, по вашему мнению, были неуместными или раскрыли слишком много информации, они могут повторно опубликовать видео, если захотят.

2. Если вы не знаете, кто опубликовал видео, оставьте комментарий к видео с просьбой удалить его . Если плакат загрузил изображение невинно, они должны быстро его удалить. Однако, если они разместили видео со злым умыслом, это вряд ли будет жизнеспособным вариантом.

3. Если на плакате злонамеренно размещено видео, используйте функцию отметки YouTube . У YouTube есть четкие правила сообщества по отслеживанию контента, размещенного на их сервисе. Вы можете пометить неприемлемые видео, нажав кнопку «Отметить» под каждым видео и сразу же сообщить о проблеме на YouTube.

После того, как вы щелкнете по флажку, появится раскрывающееся меню, позволяющее выбрать причину, которая наиболее точно соответствует вашей причине для сообщения о видео. У некоторых причин есть подкатегории, которые помогут вам уточнить проблему.

После того, как оскорбительное видео будет удалено, вам, возможно, не нужно будет предпринимать никаких дальнейших действий. Однако, если видео вызывало смущение, риск или издевательства для вашего ребенка или другого ребенка, вам может потребоваться предпринять дополнительные действия. Эти действия могут включать в себя обсуждение со школой того, как решить любую проблему, которая распространилась на школьную среду, поиск психолога для вашего ребенка, принуждение вашего ребенка извиниться перед тем, кого он обидел, закрытие его учетной записи YouTube, сообщение о проблеме в полицию и скоро.Только вы и ваш ребенок можете судить о том, какой правильный курс действий может быть основан на обстоятельствах.

YouTube удаляет комментарии с двумя фразами, оскорбляющими Коммунистическую партию Китая

YouTube автоматически удаляет комментарии, содержащие определенные фразы на китайском языке, связанные с критикой правящей Коммунистической партии страны (КПК). Компания подтвердила для The Verge , что это произошло по ошибке и что она работает над ее устранением.

«После проверки, проведенной нашими группами, мы подтвердили, что это была ошибка в наших системах защиты прав, и мы работаем над ее исправлением как можно быстрее», — сказал представитель YouTube. Компания не уточнила, как и почему возникла эта ошибка, но заявила, что это не было результатом каких-либо изменений в ее политике модерации.

Но если удаления являются результатом простой ошибки, то они оставались незамеченными в течение шести месяцев. The Verge обнаружил доказательства того, что комментарии удалялись еще в октябре 2019 года, когда проблема была поднята на официальных страницах справки YouTube, и несколько пользователей подтвердили, что они столкнулись с той же проблемой.

Комментарии, оставленные под видео или в прямых трансляциях, содержащие слова «共匪» («коммунистический бандит») или «五毛» («партия за 50 центов»), автоматически удаляются примерно через 15 секунд, хотя их перевод на английский язык и латинизированный пиньинь. эквивалентов нет.

Термин «共匪» — это оскорбление, которое восходит к националистическому правительству Китая, в то время как «五毛» (или «у мао») — уничижительный жаргонный термин для пользователей Интернета, которым платят за то, чтобы увести онлайн-обсуждение от критики КПК. Название происходит от утверждения, что таким комментаторам платят 50 китайских центов за пост.

Похоже, эти фразы были случайно добавлены в фильтры комментариев YouTube, которые автоматически удаляют спам и оскорбительный текст. Комментарии удаляются слишком быстро для человеческой модерации и удаляются, даже если запрещенные фразы используются положительно (например, «五毛 делают фантастическую работу»). YouTube заявляет, что в последние месяцы он больше полагается на свои автоматические фильтры из-за изменений в составе персонала, вызванных пандемией.

YouTube был запрещен в Китае в течение многих лет, что делает случайную цензуру более загадочной

Случайная цензура вызывает еще большее недоумение, учитывая, что YouTube в настоящее время заблокирован в Китае, что дает его материнской компании Google еще меньше причин для цензуры комментариев, критикующих КПК, или применения систем модерации в соответствии с китайскими законами о цензуре.

Об автоматическом удалении этих фраз во вторник сообщил американский технолог и бывший основатель Oculus Палмер Лаки в Twitter. Но более ранние сообщения об этой проблеме относятся к середине мая, когда их заметила правозащитница Дженнифер Цзэн. Однако, как упоминалось выше, The Verge также обнаружил жалобы на официальных справочных страницах YouTube, датированных октябрем 2019 года.

#YouTube «автоматически» удаляет комментарий на китайском «Gongfei», что означает «коммунистический бандит», в течение 15 секунд.
Этот человек тестировал 3 раза, результат тот же. # 油管 15 秒 內 自動 刪除 「共匪」 ， 網友 連 試 三次 皆 如此。
他們 找 了 個 比 李飛飛 更 的 AI 專家？ pic.twitter.com/MLCeko0SIY

— Jennifer Zeng 曾 錚 (@djenniferat) 13, 2020

Google часто подвергается критике за то, что он удовлетворяет желания КПК путем цензуры контента. В частности, он создал прототип поисковой системы, известной как Project Dragonfly, которая соответствовала китайской государственной цензуре. Этот проект, который так и не был реализован, является частью давней борьбы компании за выход на китайский рынок.

Когда новости о Dragonfly просочились в 2018 году в репортаже The Intercept , Google подвергся критике со стороны политиков и его собственных сотрудников за то, что они продали свои принципы. Во время слушаний в судебном комитете Сената в июне 2019 года компания заявила, что «свернула» проект и «не планирует запускать поиск в Китае».

Обновление , 26 мая, 12:43 по восточноевропейскому времени: История была обновлена ​​и теперь включает ответ YouTube.

Обновление , 27 мая, 04:18 по восточноевропейскому времени : история была дополнена еще одним ответом от YouTube, подтверждающим, что в настоящее время работает над исправлением.

владельцев каналов YouTube: Ваш контент предназначен для детей?

Кристин Коэн, помощник директора, Отдел конфиденциальности и защиты личных данных, Бюро защиты прав потребителей Федеральной торговой комиссии
22 ноября 2019 г.

В соответствии с COPPA, как мне узнать, что мой канал «ориентирован на детей»? С тех пор, как FTC и Генеральный прокурор Нью-Йорка объявили о своем соглашении с YouTube в сентябре 2019 года за нарушение Закона о защите конфиденциальности детей в Интернете, мы слышали этот вопрос от владельцев каналов, которых иногда называют создателями контента.Если вы владелец канала, который делится контентом на пользовательских платформах, таких как YouTube, ознакомьтесь с инструкциями для персонала FTC о применимости правила COPPA и о том, как те, на которые распространяется это правило, могут соответствовать его требованиям.

Действия Федеральной торговой комиссии против YouTube и Google

В иске против YouTube и Google утверждалось, что компании незаконно собирали личную информацию у детей в нарушение COPPA. Согласно жалобе, компании собирали эту информацию от зрителей каналов YouTube, предназначенных для детей, в виде постоянных идентификаторов, которые отслеживают пользователей в Интернете, но не уведомляли родителей и не получали их согласия. Чтобы урегулировать этот случай, YouTube и Google договорились создать механизм, позволяющий владельцам каналов указывать, когда видео, которые они загружают на YouTube, — если использовать слова COPPA — «предназначены для детей». Цель этого требования — убедиться, что и YouTube, и владельцы каналов соблюдают закон.

A COPPA резюме

Это положение мирового соглашения вызвало у создателей контента вопросы о том, как определить, что то, что они загружают на YouTube или другие платформы, «предназначено для детей».”Для ответа требуется краткое изложение некоторых ключевых положений COPPA. Закон о защите конфиденциальности детей в Интернете, принятый Конгрессом в 1998 году, представляет собой федеральный закон, который защищает конфиденциальность детей младше 13 лет. Основополагающий принцип COPPA — это принцип, с которым может согласиться большинство людей: родители, а не дети, компании, платформы или создатели контента — следует контролировать, когда речь идет о информации, полученной от детей в Интернете.

FTC обеспечивает соблюдение закона посредством правила COPPA. В целом, COPPA требует, чтобы операторы коммерческих веб-сайтов и онлайн-сервисов, ориентированных на детей (подробнее об этом через минуту), уведомляли и получали поддающееся проверке согласие родителей, прежде чем собирать личную информацию от детей младше 13 лет.

Правило COPPA определяет «личную информацию», чтобы включать очевидные вещи, такие как имя и фамилия ребенка или домашний адрес, но это еще не все. Согласно COPPA, личная информация также охватывает так называемые постоянные идентификаторы — скрытый код, который распознает пользователя с течением времени и на разных сайтах или онлайн-сервисах. Это может быть IP-адрес или файл cookie, когда он используется для показа целевой рекламы. Имейте в виду, что оператор также может собирать личную информацию через открытое поле для комментариев на своем сайте или в сервисе, которое позволяет пользователю младше 13 лет делать личную информацию общедоступной. Например, представьте себе такой комментарий на сайте, предназначенном для детей: Меня зовут Мэри Джонс из Спрингфилда. Я люблю это видео!

Как COPPA применяется к владельцам каналов

Итак, как COPPA применяется к владельцам каналов, которые загружают свой контент на YouTube или другую стороннюю платформу? COPPA применяется так же, как если бы у владельца канала был собственный веб-сайт или приложение. Если владелец канала загружает контент на такую ​​платформу, как YouTube, этот канал может соответствовать определению «веб-сайта или онлайн-сервиса», подпадающего под действие закона COPPA, в зависимости от характера контента и собранной информации.Если контент предназначен для детей и если владелец канала или кто-то от его имени (например, рекламная сеть) собирает личную информацию от зрителей этого контента (например, с помощью постоянного идентификатора, который отслеживает пользователя, чтобы служить интересам). на основе рекламы), канал защищен законом COPPA. После того, как COPPA применит, оператор должен предоставить уведомление, получить поддающееся проверке согласие родителей и выполнить другие требования COPPA. Для получения информации о том, как соблюдать COPPA, посетите страницу COPPA Федеральной торговой комиссии США, где представлен наш шестиэтапный план соблюдения требований для вашего бизнеса.

Как владельцы каналов могут определить, адресован ли их контент детям

Согласно COPPA, не существует универсального ответа на вопрос, почему сайт предназначен для детей, но мы можем предложить некоторые рекомендации. Чтобы было понятно, ваш контент не считается «предназначенным для детей» только потому, что некоторые дети могут его увидеть. Однако, если ваша целевая аудитория — дети младше 13 лет, вы подпадаете под действие закона COPPA и должны соблюдать требования правила.

Правило устанавливает дополнительные факторы, которые FTC будет учитывать при определении того, предназначен ли ваш контент для детей:

• предмет обсуждения,
• визуального контента,
• использование анимированных персонажей или ориентированных на детей мероприятий и поощрений,
• вид музыки или другого аудиоконтента,
• возраст моделей,
• присутствие детей-знаменитостей или знаменитостей, которые обращаются к детям,
• язык или другие характеристики сайта,
• , направлена ​​ли реклама, которая продвигает или появляется на сайте, детям, и
• грамотных и достоверных эмпирических данных о возрасте аудитории.

Определение того, является ли контент ориентированным на детей, будет более ясным в некоторых контекстах, чем в других, но мы можем поделиться некоторыми общими практическими правилами. Во-первых, если вы не нацелены на детей, существует множество тематических категорий, по которым вам не нужно беспокоиться о COPPA. Например, если ваши видео посвящены традиционно взрослым занятиям, таким как работа, финансы, политика, владение домом, улучшение дома или путешествия, вы, вероятно, не подпадаете под их действие, если ваш контент не предназначен для детей.То же самое можно сказать и о видео, предназначенных для старшеклассников или студентов колледжей. С другой стороны, если ваш контент включает традиционные детские развлечения или занятия, он может быть ориентирован на детей. Например, FTC недавно определила, что онлайн-игра-одевалка предназначена для детей.

Во-вторых, то, что ваше видео содержит яркие цвета или анимированные персонажи, не означает, что вы автоматически попадаете под действие закона COPPA. Хотя многие анимационные шоу предназначены для детей, FTC признает, что анимационные программы могут понравиться всем.

В-третьих, жалоба по делу YouTube предлагает несколько примеров каналов, которые, по мнению Федеральной торговой комиссии, ориентированы на детей. Например, многие создатели контента прямо заявили в разделе «О себе» своего канала YouTube, что их целевой аудиторией являются дети младше 13 лет. Другие каналы сделали аналогичные заявления при общении с YouTube. Кроме того, на многих каналах показывались популярные детские анимационные программы или показывали, как дети играют с игрушками или участвуют в других мероприятиях, ориентированных на детей.Некоторые владельцы каналов также включили настройки, благодаря которым их контент появлялся, когда пользователи искали названия популярных игрушек или анимированных персонажей. Хотите увидеть анализ FTC в контексте? Прочтите страницы 10–14 жалобы на YouTube.

Наконец, если вы применили факторы, перечисленные в Правиле COPPA, и все еще задаетесь вопросом, «ориентирован ли ваш контент на детей», возможно, стоит подумать о том, как другие видят ваш контент и контент, аналогичный вашему. Были ли отзывы о вашем канале на сайтах, оценивающих контент для детей? Упоминается ли ваш канал — или каналы, подобные вашему — в блогах для родителей маленьких детей или в статьях средств массовой информации о контенте, предназначенном для детей? Опрашивали ли вы своих пользователей или есть ли другие эмпирические данные о возрасте вашей аудитории?

Каковы возможные штрафы за нарушение COPPA?

Правило допускает гражданские штрафы в размере до 42 530 долларов за нарушение, но FTC учитывает ряд факторов при определении соответствующей суммы, включая финансовое положение компании и влияние штрафа на ее способность продолжать бизнес.В то время как Google и YouTube заплатили 170 миллионов долларов, в другом деле COPPA, урегулированном в этом году, оператор выплатил гражданский штраф в размере 35 000 долларов.

I Может, Федеральная торговая комиссия еще раз взглянет на правило COPPA?

Да, FTC в настоящее время оценивает Правило в свете быстрых изменений в технологии. Если вы хотите прокомментировать эффективность правила COPPA и необходимость изменений, FTC продлила крайний срок подачи комментариев до 9 декабря 2019 г.

Где владельцы каналов могут получить дополнительную информацию?

Рассмотрение факторов в Правиле COPPA поможет большинству владельцев каналов определить, адресован ли их контент детям.Если вы все еще не уверены в том, как COPPA применяется к вам, подумайте о том, чтобы связаться с юристом или проконсультироваться с одной из программ COPPA Safe Harbor — групп саморегулирования, которые предлагают рекомендации о том, как операторы могут соблюдать закон. Посетите веб-сайт FTC, чтобы ознакомиться со списком одобренных в настоящее время организаций Safe Harbor. Для получения дополнительных ресурсов посетите страницу FTC «Конфиденциальность детей», чтобы ознакомиться с шестиступенчатым планом соблюдения нормативных требований для вашего бизнеса.

Почему преступники записывают свои преступления? Преступление и наказание в эпоху селфи | Британский журнал криминологии

Аннотация

Новые технологии изменили то, как мы производим изображения и относимся к ним. При понимании того, почему преступники записывают свои преступления, выделяются три социокультурных тенденции и связанные с ними мотивации правонарушителей. Во-первых, некоторые изображения и фильмы, вдохновленные ростом любительской порнографии и порнографии с изнасилованиями, записаны для создания и просмотра таких изображений. Во-вторых, записи делаются, чтобы еще больше унизить жертву в новой онлайн-культуре унижения. В-третьих, в рамках новой культуры моментальных снимков фотографии и фильмы записываются импульсивно, когда происходит что-то необычное. Визуальная криминология сосредоточилась на анализе картинок и фильмов как конечного продукта.Мы выводим визуальную криминологию за рамки изображений и исследуем, как они создаются как неотъемлемая часть преступной деятельности.

Введение

На первый взгляд, действия преступника, снимающего свои преступления, кажутся нелогичными и контрпродуктивными. В конце концов, когда преступники тянутся к своим камерам, они могут непреднамеренно способствовать их собственному захвату и осуждению. Во всех случаях, обсуждаемых в этой статье, правонарушители в конечном итоге представили доказательства, которые впоследствии были использованы против них в суде.Тем не менее, общедоступные решения норвежских вышестоящих судов показывают, что, несмотря на очевидное отсутствие логики, это становится все более распространенным явлением. Интуитивно можно предположить, что причина в том, что преступники хотят задокументировать или даже похвастаться своими преступлениями, что они хотят создать изображение или фильм, которые впоследствии можно будет выставить на продажу на открытом рынке (Powell 2015: 574), или что изображения могут быть использованы, чтобы шантажировать жертв, заставляя молчать о преступлении. Однако пока исследования мало что говорят нам о том, почему и при каких обстоятельствах создаются эти изображения, и какую роль они играют в преступлении.

Хотя влияние «цифрового поворота» было хорошо предвидено культурной криминологией (Ferrell et al. 2008; Hayward and Presdee 2010), оно еще не изучено эмпирически достаточно глубоко. Исследования роли новых медиа-образов в преступности до сих пор либо выборочно рассматривали несколько печально известных случаев (Dodge 2015; Pennington and Birthisel 2015; Powell 2015), либо анализировали небольшое количество широко узнаваемых изображений (Butler 2007; Carrabine 2012; 2014; Dauphinée; 2007; Pugliese, 2007), и использовал эти эмпирические случаи в качестве основы для более теоретических дискуссий.Попыток систематического изучения использования фотоаппаратов при совершении преступлений, менее известных общественности, не предпринималось. Для этого есть веские причины. Пропагандистские изображения или автопортреты ИГИЛ, предшествовавшие стрельбе в школе, привлекают внимание общественности, в том числе исследователей, политиков и спецслужб. Они вызывают отвращение и подпитывают моральные эмоции возмездия, но также и желание исследовать и понимать. Они также легко доступны в Интернете, в отличие от изображений и видеозаписей более обычных преступлений.

В современном обществе технологии демократизировались, став частью повседневной жизни (Bond 2010; Chan 2015). Мы живем в эпоху интеллектуальных технологий и растущей цифровизации, которую называют «эпохой селфи» (Jurriëns, 2016). Вездесущность телефонов с камерами привела к эпохе бесконечных репрезентаций (Koskela 2003). Это развитие должно найти отражение в визуальных исследованиях в криминологии. Важность визуальных представлений и влияние относительно недорогих высококачественных камер выходит за рамки нескольких исключительных случаев или изображений.Это фундаментальная часть современных тенденций в области преступности. Чтобы изучить, как культурная динамика «несет в себе значение преступления» (Ferrell et al. 2008: 2), важно исследовать роль фотоаппаратов, изображений и фильмов в повседневной преступности.

В этом исследовании мы исследуем большую выборку судебных дел, когда преступники записывали на видео или фотографировали свои преступления. Документы с решениями суда основаны на логике уголовного права, которая учитывает различные формы доказательств и вопросы, касающиеся личной юридической ответственности, и не учитывает аспекты, которые рассматриваются как «юридически не относящиеся к делу».Мы пересматриваем и интерпретируем эти судебные документы в более широком социальном и культурном контексте. Мы спрашиваем, что дает запись таких изображений и как это связано с настоящим взрывом камерофонов, интеллектуальных технологий, доступа в Интернет и, как следствие, культуры самопрезентации и самостроительства с помощью изображений. Теоретически мы опираемся на тесно переплетенные рамки культурной, визуальной и нарративной криминологии.

Новая медиа-жизнь

В 2013 году количество абонентов мобильных телефонов во всем мире достигло почти семи миллиардов (Chan 2015).Телефоны больше не являются просто средством связи на расстоянии. Они используются для выполнения самых разных действий и стали неотъемлемой частью жизни большинства людей. Даже когда человек один, всегда доступен широкий спектр социальных сетей, что делает любой момент уединения индивидуальным выбором. По мнению Рейни и Веллмана (2012), смартфоны расширили возможности людей, сделав возможной новую форму «сетевого индивидуализма». Возможность смартфона записывать и распространять изображения является важной частью этого развития.Новые медиа-технологии меняют наши отношения с самими собой, и смартфоны стали важными инструментами в представлении себя (Powell 2010). Снимки, которыми мы делимся, все чаще делают нас теми, кто мы есть, а Интернет описывают как «планшет, на котором мы можем писать и переписывать наши личности в постоянном акте самотворения» (Jewkes and Sharp 2003: 2–3).

Эти технологические и социальные достижения распространяются на сексуальность. Обычные люди записывают и распространяют сексуальные изображения для удовольствия, сочетая секс и технологии (Attwood 2009; Hasinoff 2012).Например, мобильный телефон дает нам возможность оставаться в сети более или менее где угодно, что делает смартфон критически важным для понимания конструкции самоидентификации молодых людей, включая сексуальную самоидентификацию (Bond 2010). Согласно одному исследованию, проведенному в США, 21 процент девочек-подростков и 18 процентов мальчиков-подростков отправляли или публиковали изображения в обнаженном или полуобнаженном виде («секстинг») (Национальная кампания по предотвращению подростковой и незапланированной беременности, 2008). Секстинг был описан как социальная проблема, т.е.е. символ новых видов рисков, связанных с взрослением в обществе новых медиа. Хасинофф (2012), однако, утверждает, что в поисках проблем и рисков исследования секстинга были однобокими и что потенциал новых медиа и технологий, расширяющий возможности, мог бы быть признан, если бы меньше внимания уделялось их моральным последствиям.

Независимо от нормативной позиции, было бы справедливо сказать, что и сексуализация, и порнографическая эстетика становятся все более распространенными в культурных областях (обзор см. В Tylor and Quek, 2016).Широкое распространение порнографии, описанное 20 лет назад McNair (1996), с тех пор регулярно наблюдается (Paasonen et al. 2007; Dines 2010). Реклама, телевидение в прайм-тайм и индустрия популярной музыки обычно заимствуют из «порно-иконографии» (Attwood 2009). Возможно, порноиндустрия становится все более популярной после революции потокового видео в Интернете. Любительское порно, в котором фильмы создаются намеренно, чтобы напоминать домашнее видео, является распространенным порнографическим жанром (Dines 2010).Гонзо-порно, реальное ядро ​​и секс-блоги стирают грань между реальным и репрезентативным (Hardy 2009). Растут более проблемные поджанры, такие как фэнтези с изнасилованиями и порнофильмы с унижением (Boyle 2010), при этом существует риск того, что акцент порноиндустрии на насилии, боли и унижении (Tylor 2010) переносится на домашнее порно. от настоящих любителей.

Новая технология означает, что почти все виды изображений становятся доступными в любое время, в любом месте и для всех людей.Это включает не только порнографию, но и изображения нападений, пыток и других преступлений, которые легко доступны в Интернете. Текущая аудиовизуальная культура включает в себя другие потенциально проблемные явления, такие как сборники видеоматериалов «провал» и «розыгрыш», доступные в сотнях онлайн. В этих видеороликах, которые можно рассматривать как связанные с более распространенными явлениями, такими как телесериалы «Чудаки» и «Грязный Санчес», ничего не подозревающие участники обижены и унижены. Некоторые видеоролики, такие как печально известные записи инцидентов, связанных с «счастливыми пощечинами», когда незнакомцев публично бьют перед камерой, пересекают границу между более или менее невинными розыгрышами и настоящими преступлениями (Hayward 2012; Yar 2012).Возможно, после Миллса (2016), новая онлайн-культура унижения является общей нитью, проходящей через эти изображения.

Культурная, визуальная и нарративная криминология

Исследования изображений и фильмов были частью культурной криминологии с самого начала. Хейворд и Презди (2010: 4) утверждают, что такие концепции, как «ситуативное значение, символическое богатство или культурный поток, конечно, бессмысленны, если они не включают в себя тщательное рассмотрение и оценку визуального». Аналитический акцент часто делается на изображениях и фильмах, взятых из средств массовой информации и массовой культуры. Размывая традиционную теоретическую грань между реальностью, с одной стороны, и репрезентацией реальности, с другой, культурные криминологи заставили криминологию серьезно относиться к новым информационным технологиям (Ferrell et al. 2008).

В рамках культурной криминологии визуальная криминология стала отдельным направлением работы. Рэфтер резюмирует возникновение визуальной криминологии следующим образом: «Если криминология — это исследование преступности, то визуальная криминология — это изучение способов, которыми все визуальное взаимодействие взаимодействует с преступностью и уголовным правосудием, изобретая и формируя друг друга» (Rafter 2014: 129) .Под руководством таких исследователей, как Кэррабин (2012), Браун (2009) и Янг (2005), исследования в рамках этой традиции были сосредоточены на фотографических изображениях вреда (Carrabine 2014), уличном искусстве и написании граффити (Young 2014), общемировом тюремном режиме. (Brown 2014), массовое заключение (Schept 2014), популярные телешоу (Wakeman 2014) и война (Mair et al. 2016). Эти исследования визуальных продуктов предоставили множество интересных анализов, но есть несколько других возможных подходов к изучению визуальной культуры.

В подробном обзоре и синтезе визуальной социологии Пауэлс (2010) различает четыре аналитических подхода к визуальному исследованию. Он утверждает, что исследователи могут изучать визуальный продукт, производственный процесс, реакцию респондентов на визуальные стимулы или отображение и распространение визуальных представлений. В визуальной криминологии особое внимание уделяется визуальному продукту, его распространению и последствиям. Мы считаем, что есть большой потенциал в расширении месторождения, включая производственный процесс.Изучение процессов непосредственно до и после записи изображения или видео или последующий выбор одного изображения из многих для совместного использования или публикации могут дать важные новые идеи. Взаимосвязь между поведением, мотивацией и результатом имеет решающее значение для понимания социальной роли изображений (Pauwels 2010: 558). Возвращаясь к акценту культурной криминологии на преступности здесь и сейчас (например, Katz, 1988), визуальная криминология может расширить горизонт области и развить многогранное понимание взаимосвязи между преступностью и визуальным восприятием.

Снимок делается не в вакууме. В случае с фотографиями Абу-Граиба Пульезе (2007) утверждает, что изображения можно узнать как часть «теневого архива» похожих изображений:

Визуальный архив охватывал все: от фотографий линчевания до ориенталистских взглядов на гарем, фашистских и иконография сторонников превосходства белых, колониальная и имперская фотография, порнография и некоторые душераздирающие кадры из последнего фильма итальянского режиссера Пьера Паоло Пазолини: Salo o le 120 Giornate di Sodoma. (2007: 248)

С этой точки зрения изображение всегда является частью интертекстуально связанной паутины связанных изображений и образов, которые при совместном рассмотрении образуют визуальную культуру. Изображения в Абу-Грейб также напоминают снимки трофеев, сделанные солдатами в нескольких более ранних вооруженных конфликтах, по крайней мере, во времена Первой мировой войны (Carrabine, 2011, 2012). Существенное отличие состоит в том, что вездесущность фотоаппаратов означает, что любой солдат в любом вооруженном конфликте также является фотографом, так же как любой преступник является потенциальным режиссером домашнего кино.Более широкая визуальная культура является частью условий возможности этих образов. Как знаковая система, архив «обеспечивает условия возможности появления и производства любого изображения» (Pugliese 2007: 250). Разобраться в конкретном изображении можно только — оно всегда разборчиво — как часть архива.

Этот архив, по крайней мере, частично по своей сути является повествовательным. Риссман (2008) подчеркивает взаимосвязь и тесную связь между словами и изображениями. Мы считаем, что визуальные исследования в криминологии могут извлечь выгоду из идей нарративной криминологии (Presser and Sandberg 2015), и наоборот. Нарративная криминология изучает, как истории мотивируют, поддерживают или сдерживают вредные действия. Образы могут играть решающую роль в этой мотивационной структуре. Фильм по своей сути тоже повествовательный. У него есть начало, середина и конец. Он рассказывает историю, состоящую из неподвижных изображений в быстрой последовательности, где следующее изображение может иметь смысл только как часть целого, неразрывно связанного с предыдущими изображениями и со структурой повествования в целом. Даже неподвижные изображения могут быть тесно связаны с рассказами.Они представляют или вызывают полные истории; у них есть следы ситуации, которая должна была привести к тому, что был сделан снимок, и они также часто дают подсказки о том, что должно было или могло произойти после того, как камера была убрана.

В этой статье мы рассматриваем изображения и видео преступников как разыгрывание историй, часто имитирующих предыдущие изображения, фильмы и истории. В архиве есть все: от порнографии, изображений унижения, насилия и пыток до эпизодов «Чудаков» и голливудских блокбастеров. Соответствующий архив не только визуальный, и мы утверждаем, что он также включает в себя широкий спектр устных рассказов, разыгрываемых для камеры. Короче говоря, нас интересуют основные мотивы и социокультурные структуры, которые побуждают правонарушителей в процессе совершения преступления дотянуться до своих смартфонов. Основное внимание уделяется изучению «социальной практики фотографии как production » (Carney 2010: 18) и изучению роли изображений в широком спектре уголовных преступлений. Вслед за Яром (2012) мы задаемся вопросом, влияет ли сама возможность опосредования себя с помощью новых медиа-технологий на разыгрывание преступного поведения и каким образом.

Метод

Данные в этом проекте состоят из 51 решения норвежского вышестоящего суда, в котором использование камеры описывается как составная часть правонарушения. Мы получили доступ к этим материалам дел через открытый онлайн-портал Lovdata , который включает в себя документы приговоров с возможностью электронного поиска по всем делам вышестоящих судов Норвегии ( Lagmannsretten ). Поисковые запросы с использованием ключевых слов «сотовый телефон» и «мобильный телефон» в сочетании с «фильмом» и «изображением» дали корпус из 336 случаев, которые мы тщательно изучили.Из этой более широкой выборки мы выявили 51 случай, который однозначно соответствует нашим критериям отбора: преступные действия, когда преступник (или хотя бы один в группе правонарушителей) сфотографировал или записал на видео правонарушения по мере их совершения. Мы включили только случаи, когда преступники сами записали изображения, и исключили случаи, когда прохожие или камеры наблюдения засняли преступления на пленке, когда преступники просто владели незаконными изображениями или фильмами или когда фотографии были сделаны в рамках подготовки к преступлению.Из этих 51 дела 16 были совершены группами более чем одного правонарушителя. В остальных 35 делах правонарушители работали в одиночку. Семьдесят пять правонарушителей были мужчинами, 5 — женщинами; 43 преступника были моложе 30 лет, а 33 — старше. ¹ В 24 случаях акт записи изображений явным образом побудил суды ужесточить приговор, в то время как в остальных 27 случаях изображения были просто представлены в качестве доказательств в судебных документах без каких-либо дальнейших комментариев со стороны суда.

Судебные документы, которые мы используем в качестве данных, созданы для определенной цели и не являются бесспорно правдой. Социально-культурный контекст часто систематически удаляется и исключается из судебных приговоров, чтобы сосредоточить внимание только на «юридически значимых» аспектах. Судебные документы отражают стратегии защитников и прокуроров и, в конце концов, раскрывают только то, что судья считает важным для вынесения приговора (Skilbrei 2010: 45–6). Таким образом, следующий анализ является результатом выбора и оптики судей, а также нашей активной реконструкции и интерпретации оскорбительных ситуаций и более широкого социального контекста, частью которого они были.

Наш основной интерес состоит в том, чтобы понять акт фотографирования или видеозаписи как части совершения преступления в более широком социально-культурном контексте. Мы исследуем возможное значение этих действий как части комплекса действий, значений и оправданий, связанных с совершением правонарушения. Мы понимаем эту «волю к репрезентации» (Яр, 2012) как социальный и культурный феномен, то есть как часть недавнего международного технологического и социокультурного развития.

Почему правонарушители регистрируют свои преступления?

В ходе анализа мы выделяем три разных ответа на вопрос, заданный в заголовке этой статьи.Сначала мы покажем, как записываются изображения для производства порнографии, и что этот акт следует понимать как связанный с повсеместной доступностью онлайн-порнографии и, в частности, с ростом любительского порно. Во-вторых, мы раскрываем, как записываются изображения, чтобы еще больше причинить боль и унизить жертву, и что запись изображений, следовательно, должна пониматься как связанная с онлайн-культурой унижения. Наконец, мы демонстрируем, как изображения записываются как импульс, когда происходит что-то экстраординарное, и исследуем, как эту практику можно понять как часть более широкой культуры моментальных снимков.

Рост любительского порно

Некоторых преступников явно вдохновляли устоявшиеся порнографические жанры / поджанры, такие как порно с изнасилованиями и унижением, количество которых растет с момента появления Интернета (Sheldon and Howitt 2007, Boyle 2010). Многие преступления были явно сформированы или даже спровоцированы с целью создания определенного визуального продукта, и одной из наиболее частых причин, по которым вы достали телефон с камерой во время преступления, было изготовление порнографии.Мы выявили этот мотив в 27 случаях, в основном в случаях сексуальных преступлений.

В одном случае 17-летняя женщина встретила на улице незнакомца и решила проводить его до квартиры. В итоге она провела там два дня. В судебных документах этот эпизод описан следующим образом:

Дело 1

Обвиняемый дал ей кокаин и каннабис. Она становилась все более пьяной, и обвиняемые просили ее снять одежду. Она не хотела, но он кричал на нее и действовал так угрожающе, что она поняла, что сопротивляться бесполезно.Поэтому она сделала то, что он просил, в то же время сознательно попав под наркотики, чтобы избежать боли и страха перед тем, что, как она думала, произойдет. Она чувствовала, что если она откажется, он убьет ее, избьет или совершит изнасилование более жестоким образом. Он заставил ее сосать его пенис, придерживая ее за голову, и несколько раз провел вагинальный половой акт, в том числе в душе. Ей также было сказано танцевать, рассказывать эротические истории и обращаться к нему с любовью. Он сделал несколько видеозаписей на свой мобильный телефон, некоторые из которых были немедленно удалены, так как он был недоволен ее выступлением.

Можно сказать, что роль камеры незначительна в длинной последовательности серьезных злоупотреблений, но она не так уж и важна. Поскольку жизнь имитирует «искусство», эстетика порнографии нашла свое отражение в сексуальной практике (Dines 2010), включая случаи сексуального насилия, подобные этому. Тот факт, что преступник удалил несколько клипов, потому что они не соответствовали стандартам, предполагает, что он хотел, чтобы они имели определенное качество или соответствовали определенным традициям порнографических жанров. Судя по всему, этот эпизод был записан, потому что преступник хотел, чтобы порнографические видео были позже просмотрены в качестве сувенира или как наглядный сувенир.Это отражает сильно гендерный процесс сексуализации и порнографии общества (Tylor and Quek, 2016). Активный мужчина и пассивная женщина проявляются не только в продукте, но и в производственном процессе, где «определяющий мужской взгляд проецирует свою фантазию на женскую фигуру, стилизованную соответствующим образом» Mulvay (1988: 62). Запись сама по себе казалась частью непристойного притяжения насилия, а способность наставлять и направлять, кажется, является неотъемлемой частью сексуального желания, вдохновляющего нападение.

С самого начала Интернет был ареной для педофилов либо для поиска жертв, либо для увлечения детской порнографией (Sheldon and Howitt 2007). Некоторые случаи в этом исследовании были вдохновлены этими сексуальными желаниями и этим жанром порнографии. В одном случае на компьютере было обнаружено 1240 изображений и 128 видеороликов с участием мальчиков в различных сексуальных ситуациях. Преступник сам снял несколько фотографий и видео. В другом случае сексуального насилия над детьми 19-летний мужчина сидел с детьми своего брата, когда он сфотографировал девочку и надругался над ней.

Случай 2

Всего представлено 19 изображений, на которых показаны гениталии маленькой девочки. Все фотографии были сделаны на мобильный телефон и были найдены на жестком диске обвиняемого … Как упоминалось выше, на фотографиях показаны гениталии маленькой девочки, и, согласно устройству установки даты и времени мобильного телефона, они были сделаны за три интервала. . Первые два снимка были сделаны утром с интервалом в 34 секунды. Следующие пять снимков были сделаны сразу после полуночи в течение трех минут, а последние 12 снимков были сделаны в течение менее восьми минут.На фотографиях был изображен один и тот же ребенок с акцентом на гениталии ребенка.

Изображения были случайно обнаружены на его мобильном телефоне и стали самым важным доказательством в суде. У преступника уже было много детской порнографии на своем мобильном телефоне и компьютере, и его преступления следует рассматривать в свете более широких тенденций в области детской порнографии в Интернете. Преступник распространял изображения с помощью программы BitTorrent (одноранговый обмен файлами), которая широко распространена среди педофилов (Sheldon and Howitt 2007).Изображения не публиковались в коммерческих целях, а были размещены на сайте, где детская порнография распространялась бесплатно.

Другие жанры порнографии также были тесно связаны с зарегистрированными сексуальными посягательствами. В одном случае 15-летнему мальчику без сознания дал наркотик пожилой мужчина, его руки и ноги были скреплены скотчем. Мальчика изнасиловали, и преступник сделал несколько снимков нападения. Описание события дает основание предположить, что фотографии были мотивированы, по крайней мере частично, эстетикой фэнтезийного порно с изнасилованием и порнофильмов с унижением (Boyle 2010).Фотосъемка или запись видео для создания порнографии и, таким образом, повторного воспроизведения или даже воспроизведения эпизодов позже в основном происходили в случаях сексуального насилия. Отражая использование и производство порнографии, она была сильно гендерной, поскольку 75 из 80 правонарушителей в нашей выборке были мужчинами.

Когда порнография создается как часть сексуального насилия, жертвы используются против их воли в качестве опоры для будущего удовольствия преступников. Постановка этих незаконных фантазий предназначена для личного потребления, и удовольствие, кажется, исходит от производственного процесса, а также от конечного продукта.Трудно указать на криминогенную силу элемента порнопроизводства в этих случаях. Преступления могли быть совершены с целью производства порнографии, или это могло быть просто добавлено к преступлению, которое в любом случае произошло бы. Тем не менее, эти случаи представляют темную сторону современных тенденций в любительском или реальном базовом порно (Hardy 2009), а также связанную с этим практику секстинга (Hasinoff 2012), когда фотографирование или видеосъемка собственных сексуальных или сексуальных действий превратилось в мейнстрим.

Интернет-культура унижения

Другие случаи более четко указали на социальную практику записи изображений и на то, что «фотография сама по себе была частью события» (Carney, 2010: 30). В 17 случаях казалось, что были записаны изображения, чтобы еще больше унизить жертву как часть сексуального или физического насилия. Во многих случаях унижение можно рассматривать как незначительную роль (например, в случае 1, когда женщина была заложницей), но были также случаи, когда унижение, по-видимому, было в основе эпизодов, описанных судами.В большинстве случаев речь шла о сексуальном насилии и не предполагалось, чтобы они были смешными, но в некоторых случаях изображения были созданы из-за их комического потенциала. Здесь часто можно сказать, что события относятся к телесериалам, таким как «Чудаки» и «Грязный Санчес», а не к порнографии.

В одном случае камера сыграла важную роль в жестоком эпизоде ​​насилия и сексуального унижения. Женщина поссорилась из-за мобильного телефона, украденного у нее на вечеринке. Спор обострился, и несколько молодых людей набросились на нее, хватая ее за запястья, ноги и рот.Съемка была центральной частью событий, описанных в судебных документах:

Дело 3

Агрессия по отношению к E обострилась, когда D заставил ее уйти на кухню и приказал ей снять одежду. ² E выполнил команду, в то время как A снимал на свой мобильный телефон. Затем E была вынуждена войти в гостиную, где ей сначала приказали лечь на пол с раздвинутыми ногами и мастурбировать, в то время как D сильно ударил ее по телу зонтом. Позже ей приказали сесть на стул, продолжая мастурбировать, в то время как D ударил ее по телу зонтом.Это происходило на глазах у всех. Это насилие было также снято камерой мобильного телефона А. самим А. Позже Би, который до этого пассивно сидел на диване в гостиной, взял трубку и продолжил снимать нападения. На заднем плане слышен смех и комментарии присутствующих.

Способ использования камеры позволяет предположить, что запись была способом еще больше унизить жертву. Заставить жертву позировать перед камерой в унизительных позах перед всеми присутствующими — это способ продемонстрировать абсолютную мощь.Жертва должна страдать от насилия, угроз и сексуального насилия, а также должна быть осведомлена о том, что это снято на видео. Холодный проницательный взгляд объектива камеры, по сути, похож на «двойное изнасилование».

Жертвы не могут контролировать дальнейшее распространение отснятого материала. В результате они не только должны справляться с последствиями нападения, но и с унижением от их нападения, которое повторяется снова и снова, во временном расширении нападения (Dodge 2015). Таким образом, изображения могут работать как «своего рода обещание, что событие будет продолжаться» в других формах, «бесконечное повторение насилия» (Butler 2007: 959).Однако это обещание редко реализуется. В отличие от предыдущих исследований печально известных случаев (Яр 2012; Пауэлл 2015; Dodge 2015; Pennington and Birthisel 2015), изображения в этом исследовании не имели широкого распространения. Лишь в 1 из 51 случая изображение было загружено в Instagram (на очень короткий период), в одном — на малоизвестный интернет-сайт (детское порно), а в 10 случаях было связано очень ограниченное частное распространение изображений с друзьями.

Некоторые унизительные действия, поставленные перед камерой, могут быть тесно связаны с конкретными сексуальными предпочтениями и условностями порнографических жанров, например, унижающее порно (Boyle 2010).Один приговор описывает женщину, которая находилась в оскорбительных отношениях с мужчиной. У них был опыт совместного просмотра животного порно:

Дело 4

Он попросил жертву спуститься в ванную. Он был голый, но в свитере. Он выразил желание, чтобы жертва облизала и сосала пенис его золотистого ретривера. Сначала жертва сопротивлялась, но потом согласилась. Подсудимый держал пенис собаки, пока потерпевший выполнял действие, и он также сделал несколько снимков.На некоторых фотографиях жертва облизывает и сосет пенис собаки. На одном снимке жертва изображена обнаженной, ее колени и локти упираются в пол. Она располагается над собакой, которая лежит на спине, и сосет пенис собаки.

Потерпевшая объяснила, что она чувствовала себя вынужденной совершить действия, в то время как преступник утверждал, что это было добровольно. Суд встал на сторону женщины и заявил, что она жила в режиме насилия и жестокого обращения, который заставил ее согласиться избежать жестокого наказания.Лайон (2003) описывает скопофилию как «разновидность вуайеризма, ограничивающего права наблюдаемого». Некоторые судебные дела иллюстрируют крайний конец таких удовольствий. В этом эпизоде ​​есть важный элемент деградации, когда преступник проверяет пределы того, каким унижениям он может подвергнуть своего партнера. Вынужденное позировать перед камерой еще больше усугубляет унижение.

Дополнительное унижение в результате фотографирования в унижающих достоинство позах также было частью эпизодов, которые не носили явно сексуального характера.В одном случае трое молодых людей в возрасте 16 и 17 лет жестоко оскорбляли мальчика своего возраста и заставляли его публично раздеваться во время съемок фильма.

Дело 5

У главного входа в мэрию обвиняемый C угрожал потерпевшему D, что он «выбьет из него все дерьмо» и т. Д., Если он не снимет всю одежду. Он добавил, что ранее находился в СИЗО за покушение на убийство. Обвиняемые A, B и C участвовали в этом акте, среди прочего, стоя вокруг D, смеялись над ним, пока он снимал одежду, снимая на камеру телефона.

Съемка усугубляет деградацию, которую испытывает жертва, которой уже стыдно из-за того, что ее заставляют раздеться перед публикой. Смех, который часто сопровождает акты съемок, направлен как на сами эпизоды, так и на то, что они снимаются. Это не только смех, направленный на съемки, т.е. унизительный. Театрализованная постановка акта раздевания на публике продемонстрировала власть преступников над жертвой. Больше, чем что-либо другое, насилие и сексуальные посягательства часто связаны с контролем (Kemper 2011), и использование камеры во время этих действий еще больше укрепляет неравные властные отношения.Они также делают эти злоупотребления менее импульсивными и более расчетливыми.

Растущую онлайн-культуру унижения (Mills, 2016) можно увидеть повсюду, от культовых фотографий Абу-Грейба до, казалось бы, бесконечного количества расплывчатых домашних видео людей, спотыкающихся в пьяном оцепенении, размещенных в Интернете друзьями. Сам акт съемки или фотографирования способствует унижению, поскольку демонстрирует способность правонарушителя направлять или объективировать жертву и превращать ее или его в образ.Это также усугубляет боль от насильственного или сексуального посягательства, демонстрируя жертвам, что за ними наблюдают не только преступники и прохожие, но и многие другие, если изображения распространяются.

Снимок культуры

Сегодня многие люди вынуждены брать телефон в руки, когда происходит что-то необычное. Новые технологии, растущая цифровизация и, в частности, смартфоны оказали огромное влияние на повседневную жизнь (например,г. Чан 2015). Одним из важных достижений, обусловленных вездесущностью фотоаппаратов (Koskela 2003), является культура мгновенной фотосъемки. Обмен изображениями еды в ресторане, публикация фотографий детей, одетых в костюмы или узнаваемых мест отдыха, раскрывают представление о том, кто мы есть или какими мы хотим, чтобы нас воспринимали. Документирование драматических или необычных событий — важная и неотъемлемая часть культуры моментальных снимков.

В жизни даже самых закоренелых преступников преступления — чрезвычайные события.Как таковые и следуя этим новым культурным тенденциям, они сами по себе воплощают потребность в документации, независимо от какой-либо внешней мотивации. Мы выявили это принуждение для документации в 24 случаях в нашей выборке. Было по крайней мере две подкатегории этого завещания или даже побуждения к документированию. В некоторых случаях фотосъемка или запись видео происходили импульсивно. Новизна или новизна события требует документации. В других эпизодах изображения были инсценированы или разыграны для камеры для максимального эффекта.

Необходимость импульсивной документации можно увидеть в случае незаконного оборота наркотиков. Группа друзей приехала из небольшого норвежского городка в Осло, чтобы купить амфетамины. На обратном пути один из них решил изменить план и поехать самолетом вместо поезда:

Случай 6

В аэропорту он запихнул пакет с амфетаминами в штаны, прошел через охрану и направился к самолету. В самолете, в туалете, он сфотографировал на свой мобильный телефон порцию амфетамина, которую держал в руке.Один из снимков был сделан лицом к зеркалу в туалете, так что было очевидно, что С. держал наркотик в руке. Он отправил знакомому MMS-сообщение с фотографией наркотика и текстом: «Пошел за килограммом скорости в Осло :)».

Самая поразительная часть этого эпизода — это, конечно, очевидная бессмысленность столь тщательного документирования преступления. Здесь определенно есть элемент бравады; Преступник не только решил сесть в самолет, где меры безопасности строже, чем где-либо еще, он решил сфотографировать себя с наркотиками и отправить его другу.

Более трагический случай связан с жестоким обращением, в результате которого жертва погибла. В судебных документах говорится: «Перед тем, как покинуть квартиру, А. сфотографировал потерпевшего камерой своего мобильного телефона. Это крупный план, на котором он сидит связанным на стуле, по его лицу течет кровь ». Фотография, кажется, сделана импульсивно, на основе какого-то чувства, что ситуация необычная и, следовательно, должна быть задокументирована. Это хорошо известный механизм в исследованиях стихийных бедствий и их последствий.Сразу после того, как самолеты врезались в башни-близнецы 11 сентября, например Было сделано несколько тысяч снимков того, что должно было быть известно как Ground Zero (Stubblefield 2011).

В этих данных есть много случаев, когда фотографии или видеозаписи, сделанные правонарушителями, имели решающее значение для вынесения приговора. В частности, в случаях изнасилования часто бывает трудно доказать вину в достаточной степени для вынесения обвинительного приговора. Часто в зале суда жертва ругает правонарушителя. Однако, когда фотографии или видео преступления легко доступны, доказать вину намного проще.В следующем случае фотографии, обнаруженные полицией, были решающими для вынесения приговора. Суд прямо заявляет, что «немыслимо», чтобы жертва согласилась сделать эти фотографии. События той ночи описываются в судебных документах следующим образом:

Дело 7

Были представлены пять фотографий, на которых B частично раздетая, лежащая на кровати, рядом с ней одеяло. Документально подтверждено, что эти фотографии были сделаны в течение двух минут. Два снимка были сделаны с A на переднем плане, B на заднем плане.На этих фотографиях ее платье задрапировано, демонстрируя нижнее белье. На последнем снимке верхняя часть платья стянута вниз, обнажая грудь. А. признал, что он снял с нее платье, имея в виду это, и затем сделал снимок.

Эти образы более постановочные и разыгрываемые, чем импульсивные образы, описанные выше. Первый эпизод, в котором жертву раздевают, явно поставлен на камеру. Преступник также решил поставить себя на передний план на одном снимке в позе, известной всем, кто делает селфи (Jurriëns, 2016).Преступник не просто пассивно документирует необычный момент, но активно создает его для камеры и играет главную роль в спектакле. Эпизод поставлен и спланирован так, чтобы создать хорошую картину. Однако в отличие от случаев, вдохновленных любительским порно, поза селфи указывает на мотивацию, направленную на документирование участия в экстраординарном событии, а не на производство порнографических материалов. Соответственно, визуальную тему можно было бы охарактеризовать как туристическую, а не вуайеристскую.

Также можно делать снимки для отправки сообщения. В другом деле об убийстве мужчина был убит после того, как пожаловался на шум из квартиры соседа. Жертву затащили в квартиру преступника и жестоко избивали, пока он не умер. В судебных документах роль фотографий в нападении описывается следующим образом: «Вскоре после того, как B получил травмы, A сделал его MMS-снимок и передал своим друзьям с текстом« Вот что происходит, когда сосед жалуется / раздражает. мне»‘.Фотография сыграла незначительную роль в нападении, и ее съемка могла быть импульсивным действием. Однако когда оно было снято, преступник решил превратить его в изображение с определенной целью и смыслом. Истории о насилии являются важным активом в уличных субкультурах (Sandberg et al. 2015), и документирование нападения с помощью фотографии может обеспечить подлинность таких рассказов.

Критики утверждали, что повсеместное распространение телефонов с камерами привело к растущей и все более многогранной сети технологий личного, частного и общественного (самостоятельного) наблюдения (Koskela 2003).Другие подчеркивали важность расширения возможностей новых технологий и то, как они позволяют создавать новые утверждающие образы жизни (Rainie and Wellman 2012). Эта новая культура моментальных снимков и мгновенной фотосъемки отражается в уголовных преступлениях двояко. Иногда преступники импульсивно и (контрпродуктивно) регистрируют свои собственные преступления из-за необходимости задокументировать чрезвычайные события. В других случаях фотосъемка более прочно укоренилась в идентичности и самопрезентации, как стадия правонарушителя или как сигнал о том, кто они такие.

Культурные тенденции и мотивации переплетены

В начале этого исследования мы ожидали найти много случаев, когда камеры использовались как часть преступного деяния по «рациональным» причинам, например, для шантажа жертвы или для продажи производимых порнографических материалов за деньги. В одном случае, связанном с непреднамеренным убийством после нападения с использованием летучей мыши, преступники сфотографировали жертву и дверную табличку, чтобы подтвердить третьей стороне, что они сделали то, о чем договорились.Согласно судебным документам, фотографии были сделаны, чтобы «показать обвиняемым, что они действительно явились к Д. по запросу обвиняемого». Это было наиболее близким к понятным причинам для фотографирования в рациональном смысле, хотя даже это казалось неразумным поступком. Во всех 51 судебном деле нет ни одного примера правонарушителей, получающих финансовую выгоду от публикации или загрузки изображений или видео в Интернет.

Рассмотрение дел как части более широкого технологического и социокультурного окружения позволило выявить три тенденции, которые должны быть частью понимания того, почему люди берут свои телефоны с камерой при совершении преступления: некоторые изображения вдохновлены ростом любительского порно и записаны с целью создания визуальных объектов для собственного использования преступниками.Других заставляют еще больше унижать жертву в новой онлайн-культуре унижения. В рамках новой культуры моментальных снимков некоторые снимки и фильмы также используются для документирования необычных событий. В большинстве описанных нами случаев индивидуальные мотивации заложены в последних технологических и культурных тенденциях и должны рассматриваться как идеальные типы. Культурные тенденции не исключают друг друга и часто действуют одновременно в определенных случаях.

Последний случай, который мы представляем, показывает, как часто переплетаются три культурные тенденции и связанные с ними мотивации правонарушителей.В судебных документах описан случай, когда двое молодых людей изнасиловали молодую девушку, которая была без сознания и пьяна, в то время как третий снимал. Позже преступники разместили в Instagram изображение с сомнительными ссылками на эти действия. Когда полиция задержала молодых людей и изъяла их мобильные телефоны, они обнаружили пять фильмов сексуального содержания. Комментируя роль человека, который снимал фильм, суд указал:

Дело 8

Суд понимает, что поведение C было направлено на то, чтобы позитивно стимулировать действия A и B.Суд установил, что съемка С. сыграла ключевую роль в случившемся. Суду кажется, что основное внимание мальчиков было уделено именно съемке половых актов. Сексуальная часть, которая первоначально происходила между A и D, через некоторое время отошла на задний план. Трое мальчиков обсуждают и взаимодействуют во время выступления, придумывая предложения о том, что они собираются снимать и как. Суд может услышать на видео, что кто-то предлагает использовать предметы, и именно благодаря использованию предметов последующая операторская работа становится чрезвычайно интимной.Мальчики смеются и веселятся вместе. Без этого взаимодействия между тремя обвиняемыми А и Б не смогли бы вставлять предметы в съемки D. Таким образом, С. сыграл решающую роль в том, что произошло.

Роль C в съемках можно рассматривать как бездействие или уклонение от взаимодействия с ситуацией (Sontag 1977). Вначале он отстраненно документировал необычное событие. В определенный момент эпизода роль камеры меняется с пассивной записи сексуального насилия на активную инсценировку насилия для камеры.Камера, кажется, побуждает молодых людей делать больше, чем они делали бы в противном случае, для создания «лучшего», более смотрибельного, более экстремального видео. Ситуация похожа на то, что Батлер, ссылаясь на изображения Абу-Грейб, называет «пыткой на виду, перед камерой, даже перед камерой» (2007: 959). Трудно сказать, не произошло бы это преступление вообще без доступной технологии записи изображений, или же необходимость инсценировать ситуацию для камеры, сделать ее более «удобной для камеры» и кинематографической только изменяет способ преступления.Ясно лишь то, что камера стала самостоятельным актером (Latour 2005), и запись этого действия в некотором роде изменила преступление. Подобно тому, как рассказы мотивируют и поддерживают вредные действия (Прессер и Сандберг, 2015), необходимость соответствовать определенной культурной эстетике для создания определенного вида изображения или видео создает необходимость действовать определенным образом.

Эпизод хаотичный и сложный, в нем задействовано несколько различных культурных тенденций и встроенных мотивов.Судебные документы предполагают, что съемка становится все более важной, а сексуальное желание играет меньшую роль по мере того, как насилие продолжается. Эти эмоции бывает трудно различить, и съемка приносит сексуальное удовольствие. Тем не менее, по мере развития события в центре внимания оказывается создание экстремального секс-фильма. В течение всего мероприятия жертва подвергается серьезному унижению, и съемка является важной частью этого унижения. Это продолжается, когда изображения и фильмы распространяются и показываются другим.Культура моментальных снимков, требующая документирования экстраординарных событий, также является неотъемлемой частью эпизода, особенно в начале. Таким образом, все три тенденции, выявленные в этом исследовании, присутствуют и образуют совокупность мотивов правонарушителей, заложенных в недавних социокультурных и технологических разработках.

Обсуждение

Новые технологии стали неотъемлемой частью повседневного социального (взаимодействия) действия (Longhurst 2007). Они используются для развлечения и развлечения, для документирования важных жизненных событий и, таким образом, для постановки и воссоздания идентичности (Bond 2010).В современном обществе большую часть времени мы тратим, наслаждаясь неподвижными и движущимися изображениями (часто сделанными своими руками). Мы активно взаимодействуем с новыми технологиями, и дети с раннего возраста узнают важность постановки событий для камеры. В некотором смысле «быть» означает «быть увиденным» (Яр, 2012), и человек существует как успешный и социально узнаваемый субъект только в той степени, в которой его как такового можно наблюдать в социальных сетях. Наше исследование выявило параллели между такой интеграцией новых медиа-технологий в повседневную жизнь в целом и той ролью, которую камеры могут играть в преступной деятельности.Они стали не просто инструментами, которые выборочно используются для заработка денег или совершения хорошо спланированных преступлений, они стали само собой разумеющейся частью общественной жизни в целом. Даже образы пыток и жестокого обращения сегодня твердо узнаваемы как часть «нормального социального взаимодействия» в западном мире (Carrabine 2011).

Мы показали, как общие тенденции в потреблении средств массовой информации и переход на цифровые технологии в основном обществе можно также наблюдать в тенденциях преступности. Во-первых, Интернет сделал порнографию значительно более доступной, включая такие поджанры, как фантазии об изнасиловании и «унижающее порно» (Boyle 2010).Новые технологии также значительно упростили производство домашней порнографии. Эти факты являются важной частью истории случаев сексуального насилия, описанных в этом исследовании. Можно сказать, что эти случаи представляют собой темную сторону более общей социальной интеграции порнографии. Ритуализированное сексуальное насилие иногда проводится, чтобы соответствовать определенной эстетике. Изображения и фильмы сделаны для потребления, или, по крайней мере, они сделаны из расходных материалов . Часто результатом кажется эстетизация власти, иерархии и доминирования, а также разыгрывание сексуальности.Жизнь имитирует искусство, и во многих случаях изображения сексуального и других форм насилия можно рассматривать как активное создание определенного вида изображения, подходящего для архива (Pugliese 2007). Правила архива направляют взгляд и волю директора в определенное русло. В голове насильника сила сексуального нападения на жертву включает в себя способность наблюдать за тем, как это происходит, воспринимать это как зрелище. Сегодня кажется, что в него все чаще включается желание регистрировать сексуальные домогательства.

Во-вторых, повсеместная интеграция камер в социальную жизнь сделала их неотъемлемой частью почти всех форм социального взаимодействия, включая преступность здесь и сейчас.Латур (2005) широко утверждает, что объекты и технологии следует рассматривать как часть социальных сетей. «Общество и технология — это не две онтологически разные сущности, а скорее фазы одного и того же существенного действия», согласно Латуру (1999: 129). С такой точки зрения камеры можно рассматривать как активных агентов во взаимодействии, создающих собственную динамику. Короче говоря, наличие камеры влияет на исход ситуации. Обладатель камеры может более или менее активно использовать этот факт для достижения эффекта.Сам акт фотографирования может быть использован для создания атмосферы или заявлений. Попросить кого-то позировать для фотографии может быть знаком одобрения или показать, что человек или ситуация ценятся; это достойно картины. Наше исследование показывает, что у этой новой технологии есть и более темная сторона. В некоторых случаях, которые мы проанализировали, смартфоны использовались для того, чтобы жертвы страдали еще больше. Унизительный эффект от фотографирования преступления двоякий: в реальной ситуации вынужденное позирование во время преследования или жестокого обращения усугубляет деградацию.Когда событие в прошлом, возможность распространения и неуверенность в том, что эти изображения находятся «где-то там», могут вызвать длительную вторичную травму (Dodge 2015; Powell 2010). Угроза массового публичного потребления видео или изображений может быть важной частью травматического переживания.

Наконец, тесную связь между цифровым поворотом, новыми технологиями и преступностью можно увидеть в культуре мгновенного и инстинктивного фотографирования. Камера смартфона активно используется не только в повседневной жизни, но особенно, когда случается стать свидетелем чего-то необычного (Stubblefield 2011).Преступление может быть примером такого исключительного события, которое вызывает желание задокументировать происходящее. Когда камеры так легко доступны, видео и изображения записываются просто потому, что это кажется правильным делом. В других случаях, когда необходимость документировать происходящее является частью мотивационной структуры, преступники, похоже, тратят столько же или больше усилий на создание желаемого имиджа, чем на «само» преступление; в этот момент эти элементы — инсценировка и преступление — слились воедино, сделав их неразделимыми.Кинематографичность номера является неотъемлемой частью самого номера. Совершить преступление и сфотографировать — одно и то же. В некоторых из этих случаев жертва больше не человек; он или она превращается в театральную опору.

Одно из важных различий между случаями заключается в том, предназначены ли изображения для личного потребления или для более широкого распространения. В некоторых случаях возможное распространение только подразумевается. Широко доступная сегодня технология цифрового изображения может сама по себе создать такое впечатление.В некотором смысле, по самой своей сути, изображения предназначены для передачи, по крайней мере, потенциально. Видео создаются с учетом аудитории, даже если этой аудиторией являются сами операторы. Фотографирование преступлений — это культурная практика, которую следует понимать в ее социальном контексте. Это отражает более глубокую и длительную приверженность человека документированию, но в то, что можно назвать «эпохой селфи» (Jurriëns, 2016), камеры стали вездесущими и стали ключевой частью идентичности и социального взаимодействия.

Вслед за Яром (2012) Пауэлл (2015) утверждает, что съемка преступления — это не случайное или случайное явление, которое «просто происходит», а ключевой фактор преступления. С появлением новых медиа и смартфонов тот факт, что поворот событий может соответствовать определенной эстетике (он может хорошо смотреться на пленке или создавать «крутой» образ), стал важным для понимания некоторых форм преступности. Таким образом, постановка акта, достойного изображения, и решение о его совершении могут быть тесно связанными частями одного и того же взаимосвязанного причинно-следственного комплекса, ведущего к преступлению.

Carrabine (2011) предполагает, что потребность в тревожных и ужасающих образах не является патологическим отходом от социальных норм; Насильственные образы скорее встроены в человеческий опыт благодаря присущей им нарративности. Короче говоря, образы жестокого обращения и насилия — важная часть человеческого повествования. Нарративная криминология подчеркивает, что «изображения и рассказывают истории, и мобилизуют создание историй со стороны аудитории» (Presser and Sandberg 2015: 296). Такая перспектива может добавить дополнительную информацию к описанию культурной и визуальной криминологией сложной взаимосвязи между преступностью и визуальными продуктами (например,г. Молодой 2005; Браун 2009; Хейворд и Презди 2010; Каррабин 2012). Запись фотографий или видеозаписи преступления может рассматриваться как тесно связанная с желанием рассказать историю и подпитываемая им. Истории из реальной жизни и популярной культуры являются важной частью архива, побуждающего к уголовным преступлениям (Pugliese 2007). Фильмы, снятые правонарушителями, также представляют собой повествования с целью рассказать историю, а изображения могут добавить визуальное измерение к повествованию или документально подтвердить подлинность рассказанных историй.

Заключение

В этом исследовании наше внимание было сосредоточено не на индивидуальной мотивации и психологии отдельных правонарушителей (центральное место как уголовного права, так и психологии правонарушителя), а скорее на том, как эти индивидуальные выборы и действия включаются в более широкий социальный и культурный контекст. . Когда правонарушители тянутся к своим камерам, это социально и культурно укоренившийся выбор. Короче говоря, мы утверждали, что эти правонарушения следует понимать в контексте (1) сексуализации и порнографии общества, (2) новой культуры онлайн-унижения и (3) культуры моментальной фотосъемки, подпитываемой новыми технологиями. .

Криминологи в течение некоторого времени подчеркивали, что фотографию следует анализировать как практику (например, Carney 2010). Культурную криминологию критиковали за то, что она фокусируется на использовании изображений только для субъективных и анекдотических теоретических рассуждений и критики (Mair et al. 2016). Тем не менее, никто не изучал производство изображений здесь и сейчас в уголовных преступлениях. По уважительным причинам данные в рамках визуальной криминологии представляют собой изображения и фильмы, но они не учитывают важную информацию о процессе создания изображений.Мы считаем, что другие данные, включая полевые исследования, интервью или даже судебное дело или другие документы, могут быть ресурсами для визуального анализа. Новое использование стенограмм судебных дел в этом исследовании пролило свет на социальную практику фотографии. Он показывает, как люди живут сейчас; часто за один шаг снимается, за камерой телефона.

Визуальная криминология сосредоточилась на содержании и интерпретации печально известных изображений, а также на том, что они говорят о западном обществе; о «нас» и наших ценностях или об их отсутствии.В мире, где смартфоны сделали камеры повсеместным явлением, все технологические ограничения были сняты. Запись события не требует независимого мыслительного процесса; в некоторых случаях это кажется почти автоматическим. Мы подробно описали, как изображения могут отражать их (потенциальное) последующее использование правонарушителем при повторном проживании ситуации; как они используются, чтобы унизить жертву на месте, как часть криминальной ситуации, или (угрожая) распространением изображений среди более широкой аудитории; и как преступники реагируют на побуждение задокументировать происходящее.Важно отметить, что мы показали, как все эти практики встроены в более широкие социально-культурные процессы; Возможно, неудивительно, что преступления, как и все другие человеческие действия, являются частью социального и культурного контекста, который их окружает.

У нас нет окончательных данных, но запись неподвижных или движущихся изображений как часть совершения преступления, похоже, становится все более распространенным явлением. По словам Доджа (2015: 4), «список дел о сексуальных домогательствах постоянно растет, и в него входит дополнительный элемент цифровой фотографии и публикации в социальных сетях».Это также может относиться к насилию и другим преступлениям, хотя можно посоветовать немного осторожности, прежде чем кто-то начнет делать великие прогнозы. Например, хотя фотографирование является широко распространенной практикой, наши данные не указывают на общую тенденцию, когда «преступники записывают свои преступления на видео и размещают их на YouTube» (Hayward 2010: 2). Большинство изображений хранились для собственного использования в будущем, а в тех случаях, когда изображения были распространены, ими в основном делились с несколькими друзьями, и только одно изображение попало в Instagram (на очень короткое время).Ни в одном из наших случаев изображения не были размещены на Snapchat, YouTube, Facebook или аналогичных платформах.

Мы рассказываем свою жизнь и самих себя, фотографируя и делясь фотографиями. Новые технологии меняют способы совершения преступлений и их пагубные последствия. Исследователи, законодатели и система поддержки жертв должны серьезно отнестись к этим изменениям. Для исследователей эти разработки требуют интеграции идей, взятых из культурной, визуальной и нарративной криминологии. Законодатели и правовая система должны учитывать дополнительный вред, связанный с записью и распространением изображений преступления, при принятии законодательства и вынесении приговора в случаях, связанных с использованием фотоаппаратов.Наконец, знания о дополнительных травмах, которые могут быть результатом этих случаев, должны быть интегрированы в лечение и реабилитацию жертв преступлений.

Благодарности

Спасибо научному сотруднику Тине Алстед за тщательный отбор образцов и добросовестное кодирование данных. Спасибо Ивонн Джуукс, Катжо Франко и двум анонимным рецензентам из BJC за бесценные комментарии к более ранним версиям этой статьи.

Список литературы

Аттвуд

Ф

., изд. (

2009

),

Учет секса: сексуализация западной культуры

.

И. Б. Таврический

.

Облигация

E

. (

2010

), ‘

Мобильный телефон = навес для велосипедов? Дети, секс и мобильные телефоны

’,

New Media and Society

,

13

:

587

—

604

.

Бойл

К

., изд. (

2010

),

Повседневная порнография

.

Рутледж

.

Коричневый

м

. (

2009

),

Культура наказания: тюрьма, общество и зрелище

.

Издательство Нью-Йоркского университета

.

——. (

2014

), «

Визуальная криминология и исследования хрящей: контр-изображения в карцеральном веке

»,

Теоретическая криминология

,

18

:

176

—

97

.

Дворецкий

Дж

.(

2007

), «

Пытки и этика фотографии

»,

Окружающая среда и планирование D: Общество и космос

,

25

:

951

—

66

.

Карни

-П

. (

2010

), «

Преступление, наказание и сила фотографического зрелища

», In

К.

Хейворд

и

м.

Presdee

, ред.,

Обрамление преступления: культурная криминология и имидж

,

17

—

35

.

Рутледж

.

Крабин

E

. (

2011

), «

изображений пыток: культура, политика и власть

»,

Преступность, СМИ, культура

,

7

:

5

—

30

.

——. (

2012

), ‘

Just Images: Aesthetics, Ethics and Visual Criminology

’,

British Journal of Criminology

,

52

:

463

—

89

.

——. (

2014

), «

Видя вещи: насилие, вуайеризм и камера

»,

Теоретическая криминология

,

18

:

134

—

58

.

Чан

м

. (

2015

), «

Мобильные телефоны и хорошая жизнь: изучение взаимосвязей между использованием мобильных устройств, социальным капиталом и субъективным благополучием

»,

Новые медиа и общество

,

17

:

98

—

113

.

Dauphinée

E

. (

2007

), «

Политика тела в боли: чтение этики изображений

»,

Security Dialogue

,

38

:

139

—

55

.

Обедает

G

. (

2010

),

Порнландия: Как порно захватило нашу сексуальность

.

Маяк

.

Додж

А

.(

2015

), «

Оцифровка культуры изнасилования: сексуальное насилие в Интернете и сила цифровой фотографии

».

Преступность, СМИ, культура

. Опубликован в Интернете перед печатью. .

Феррелл

Дж.

Хейворд

К.

и

Молодой

Дж

. (

2008

),

Культурная кримниология: приглашение

.

Мудрец

.

Харди

S

. (

2009

), ‘

The New Pornographies. Репрезентация или реальность

», в

F.

Аттвуд

, изд.,

Учет секса: сексуализация западной культуры

,

3

—

18

.

И. Б. Таврический

.

Хасинофф

А. А

. (

2012

), ‘

Sexting as Media Production: Rethinking Social Media and Sexuality

’,

New Media and Society

,

15

:

449

—

65

.

Хейворд

К

. (

2012

), «

A Response to Farrell

»,

Социальная политика и администрирование

,

46

:

21

—

34

.

Хейворд

К.

и

Presdee

м

., ред. (

2010

),

Обрамление преступления: культурная криминология и имидж

.

Рутледж

.

Jewkes

Ю.

и

Sharp

К

. (

2002

), «

Преступление, девиантность и бестелесное Я: преодоление опасностей телесности

», в

Ю.

Jewkes

, изд.,

Dot.cons: преступность, девиантность и идентичность в Интернете

,

36

—

52

.

Виллан

.

Jurriëns

E

.(

2016

), ‘

Intimate Video? Творческие тела в эпоху селфи

’,

Continuum

,

30

:

1

—

19

.

Кемпер

Т. D

. (

2011

),

Статус, сила и ритуальное взаимодействие: реляционное прочтение Дюркгейма, Гоффмана и Коллинза

.

Ashgate

.

Коскела

H

.(

2003

), ‘

‘ Cam Era ’: Contemporary Urban Panopticon

’,

Surveillance & Society

,

1

:

292

—

313

.

Латур

В

. (

1999

), «

Technology Is Society Made Durable

», в J. Law, ed.,

Sociology of Monsters

,

103

—

31

.

Рутледж

.

——. (

2005

),

Повторная сборка социального: введение в акторно-сетевую теорию

.

Издательство Оксфордского университета

.

Longhurst

В

. (

2007

),

Культурные изменения и обычная жизнь

.

Издательство Открытого университета

.

Лион

D

. (

2003

),

Наблюдение после 11 сентября

.

Polity Press

.

Майр

м.

Эльси

С.

Смит

П. В.

и

Уотсон

P. G

. (

2016

), «

Насилие, которое вы должны / не хотели видеть: изображения смерти в эпоху цифрового воспроизведения

», в

Р.

МакГарри

и

С.

Walklate

, eds.,

The Palgrave Handbook of Criminology and War

.

Палгрейв

.

Макнейр

В

. (

1996

),

Опосредованный секс: порнография и постмодернистская культура

.

Арнольд

.

Mulvay

л

. (

1988

), «

Visual Pleasure and Narrative Cinema

», в

C.

Пенли

, изд.

Феминизм и теория кино

,

57

.

Рутледж

.

Паасонен

С.

Никунен

К.

и

Сааренмаа

л

. (

2007

), «

Порнография и воспитание желания»

, в

С.

Паасонен

К.

Никунен

и

Л.

Сааренмаа

, eds.,

Порнография: секс и сексуальность в медиа-культуре

,

1

—

20

.

Берг

.

Pennington

Р.

и

Родизель

Дж

. (

2015

), ‘

When New Media Make News: Framing Technology and Sexual Assault in the Steubenville Rape Case

’,

New Media and Society

,

18

:

1

—

17

.

Пауэлл

А

. (

2010

), «

Настройка согласия: новые технологии, несанкционированные изображения сексуального характера и сексуальное насилие

»,

Австралийский и новозеландский криминологический журнал

43

:

76

—

90

.

——. (

2015

), «

Поиск правосудия в отношении изнасилования: формальные и неформальные меры реагирования на сексуальное насилие посредством техносоциальной борьбы с общественностью

»,

Теоретическая криминология

,

19

:

571

—

88

.

Прижим

Л.

и

Сандберг

S

., ред. (

2015

),

Повествовательная криминология: понимание историй преступлений

.

Издательство Нью-Йоркского университета

.

Pugliese

Дж

. (

2007

), «

Абу-Грейб и его теневые архивы

».

Право и литература

,

19

:

247

—

76

.

Стропило

N

. (

2014

), «

Введение в специальный выпуск о визуальной культуре и иконографии преступлений и наказаний

»,

Теоретическая криминология

,

18

:

127

—

33

.

Рейни

Л.

и

Веллман

В

. (

2012

),

Сеть: новая социальная операционная система

.

Пресса Массачусетского технологического института

.

Рисман

К. К

. (

2008

),

Повествовательные методы для гуманитарных наук

.

Мудрец

.

Сандберг

С.

Ученики

С.

и

Копы

H

. (

2015

), «

Истории насилия: повествовательное криминологическое исследование двусмысленности

»,

Британский журнал криминологии

,

55

:

1168

—

86

.

Схема

Дж

. (

2014

), «

(Не) видя как тюрьма: контр-визуальная этнография карцерального государства

»,

Теоретическая криминология

,

18

:

198

—

223

.

Шелдон

К.

и

Howitt

D

. (

2007

),

Сексуальные преступники и Интернет

.

Вайли

.

Skilbrei

М. L

. (

2010

), «

Передача дела о торговле людьми в суд

»,

Женщины и уголовное правосудие

,

20

:

40

—

56

.

Зонтаг

S

.(

1977

),

На фотографии

.

Книги Пингвинов

.

Стаблфилд

т

. (

2011

), «

Хочется ли фотографировать катастрофу? Пересмотр присутствия камеры на Ground Zero

’,

Остаточное изображение

,

39

:

9

—

12

.

Национальная кампания по предотвращению подростковой и незапланированной беременности

. (

2008

),

Секс и технологии: результаты опроса подростков и молодых людей

.

Национальная кампания по предотвращению подростковой и незапланированной беременности

.

Тайлор

м

. (

2010

), «

Вот и порнография! Насилие и доминирование в новостях видео для взрослых

», в

Бойл

К.

, изд.,

Повседневная порнография

,

50

—

62

.

Рутледж

.

Тайлор

М.

и

Quek

К

. (

2016

), «

Концептуализация порнографии: отсутствие ясности и проблемы для феминистского анализа

»,

Сексуализация, СМИ и общество

, апрель – июнь:

1

—

14

.

Wakeman

S

. (

2014

), «

» Никто не побеждает. Одна сторона просто проигрывает медленнее »: The Wire and Drug Policy

’,

Теоретическая криминология

,

18

:

224

—

40

.

Яр

м

. (

2012

), ‘

Crime, Media and the Will-to-Replicating: Reconsideting Relations in the New Media Age

’,

Crime, Media, Culture

,

8

:

245

—

60

.

Молодой

А

. (

2005

),

Оценка изображения: искусство, ценность, закон

.

Рутледж

.

——. (

2014

),

От объекта до встречи: эстетическая политика и визуальная криминология

’,

Теоретическая криминология

,

18

:

159

—

75

.

Заметки автора

© Автор, 2016. Опубликовано Oxford University Press от имени Центра исследований преступности и правосудия (ISTD). Все права защищены. Для получения разрешений обращайтесь по электронной почте: [email protected]

. .